В 1913 году Лев Маневич поступил в местный политехнический колледж, где очень быстро освоил разговорный немецкий, выучил также французский и итальянский. Что интересно, молодому человеку было мало теории, для языковой практики он гулял по городу и общался с людьми, стараясь усвоить нюансы именно разговорной речи. Один год Лев проучился в университете, планировал стать инженером. Бурные события ХХ века изменили его судьбу. Разделяя революционные убеждения брата, Лев не мог остаться в стороне от перемен, происходивших на Родине. После Февральской революции 1917 года братья Маневичи вернулись на родину, и Лев тут же был мобилизован в армию – сначала рядовым, а спустя какое-то время – старшим разведчиком стрелкового полка. Когда произошла Октябрьская революция, он добровольно  вступил в Красную Армию. Был комиссаром бронепоезда, командиром отряда особого назначения, служил в штабе стрелкового корпуса, воевал в Азербайджане, Сибири, на Волге. Его соратники отмечали необычайную способность Маневича влиять на людей силой слова. Во время оного из рейдов, он один отправился в воевавший против советской власти отряд, сумел убедить всех сложить оружие, жертв удалось избежать. Храбрецу было чуть больше двадцати…

После окончания гражданской войны Лев Маневич остался в армии. Его способности были замечены, и в 1921 году Маневич успешно окончил высшую школу штабной службы комсостава РККА. В это время  он встретил девушку, которую очень полюбил. Надежда стала его женой, а в 1922 году родилась дочь, девочку назвали Татьяной. Когда Маневичу предложили учебу в Военной академии РККА, он согласился, но студенту было сложно обеспечивать семью, поэтому приходилось и  вагоны разгружать, и даже знакомым дрова колоть. Знание языков,  инженерное образование Маневича, его неординарные способности, опыт жизни за границей стали важными факторами его перевода в Разведывательное управление штаба Красной Армии. После серьезной подготовки  с 1925 по 1927 год Маневич находился в командировке в Германии. Жена и дочь очень тяжело переживали разлуку. После возвращения в Советский Союз в мае 1927 года Лев Маневич возглавил отдельный сектор в Разведуправлении РККА, успешно обучался на курсах при  Военно-воздушной академии, прошел  стажировку в 44-м авиационном отряде. Однажды во время тренировочного полета самолет, которым управлял Маневич, упал в огромный сугроб. Это спасло пилота, но он мог замерзнуть, помощь оказал проезжавший мимо крестьянин. По некоторым данным, разведчика планировали направить на работу в США, поэтому он выучил и английский язык. Но в Европе назревали серьезные перемены, к власти в Италии пришли фашисты, росло их влияние в Германии, Испании. Наращивалось производство вооружений. Международная обстановка было сложной для Советского Союза. Нужна была информация.  Основными точками приложения усилий разведчика должны были стать новые технологии в промышленности, особенно авиационной.
В конце 1929 года Лев Маневич отправится в свою разведывательную миссию, из которой уже никогда не вернется домой. Для успешной работы  легализовался в Австрии под вымышленным именем австрийского бизнесмена Конрада Кертнера, для  Центра и своих товарищей у него был позывной «Этьен». Открыв в Вене патентное бюро, получил возможность быть в курсе перспективных изобретений, бывать на предприятиях. Тщательно разработанная легенда «австрийского предпринимателя» позволила Маневичу внедриться в круги, близкие к военной промышленности сразу нескольких западноевропейских стран. Его безупречные манеры, компетенции инженерного профиля, навыки авиатора помогали находить новые полезные знакомства. Центр получал ценную информацию о специальных технологиях производства высокопрочных сталей,  об опытных образцах подводных лодок и надводных кораблей, о новых видах автоматического стрелкового оружия.

Германские и итальянские авиатехники регулярно приглашали Кертнера как специалиста для участия в технических консилиумах, призванных определить причины тех или иных неполадок у «сырых» немецких и итальянских самолетов. В результате «Этьен» получил уникальную возможность досконально изучить как сильные, так и слабые стороны новейшей вражеской техники.
По настоянию супруги, разведчик привез семью сначала в Берлин, затем – в Вену. Это решение чуть не стало роковым для всех троих.  Жене и дочери пришлось жить отдельно, на съемной квартире и под чужими именами. Таня, обычный советский ребенок,  мало знала о жизни западных буржуа, задавала вопросы, вела себя непосредственно.  Её поступки не соответствовали разработанной для Маневичей легенде. Надежда заметила слежку  и сообщила об этом в разведуправление, её с дочерью удалось вернуть в Москву.
А «Этьен»  остался в Европе, находился главным образом в Австрии, Германии, Италии и Испании, язык этой страны он тоже освоил.  В Италии, в частности, где он бывал  в качестве официального представителя ряда австрийских, немецких и чешских фирм, производящих вооружение, Лев Маневич являлся руководителем миланской резидентуры из 9 агентов. Только в течение 1931-32 годов им было направлено в Центр 192 информационных донесения и документа, раскрывающих планы фашистского руководства Италии. Центр неоднократно хвалил «Этьена» за очень ценные сведения. Передавать их удавалось связной при помощи патефона, в который был вмонтирован радиопередатчик.

Поток  информации иссяк в октябре 1932 года. Один из  агентов был раскрыт итальянской контрразведкой. На встрече с Конрадом, на которой агент должен был передать австрийцу пакет чертежей нового самолета, «австрийского коммерсанта» задержали. Это произошло в Милане 3 октября. Его обвинили в военном шпионаже, однако раскрыть тайну личности задержанного следствию так и не удалось. Льва Маневича приговорили к 16 годам тюрьмы. Но даже в заключении он сумел организовать канал связи с Центром и передавал ценную разведывательную информацию (случай уникальный в мировой разведке). Дело в том, что многие антифашисты в то время были брошены в тюрьмы, среди них было немало рабочих и специалистов, ранее работавших на промышленных предприятиях, в том числе военных. Сведения, полученные от них, были очень важными, передавались специальным кодом через адвоката агентам, оставшимся на свободе.

 Находясь в тюрьме, Лев Ефимович заразился туберкулезом. Весной 1941 года уже больного узника перевели на юг страны в каторжную тюрьму, расположенную на острове Санто-Стефано, где он  пробыл до 9 сентября 1943 года. Остров был освобожден американскими военными, которые выпустили из тюрьмы часть узников, среди которых был и Маневич. Казалось бы, свобода совсем рядом. Но, не судьба. После освобождения он с частью освобожденных узников на шхуне отплыл в итальянскую Гаэту, не подозревая, что к тому времени город заняли немецкие войска, от итальянских фашистов попал к немецким. Всех прибывших узников  отправили в концлагерь Маунтхаузен, расположенный на территории Австрии. Понимая, что его смогут раскрыть, в поезде Маневич надел куртку погибшего от тифа русского военнопленного Яковлева. По прибытии в лагерь он уточнил, что он не Яковлев, а Яков Старостин, взяв имя своего товарища по гражданской войне, биографию которого отлично знал. С 1943-го по 1945-й годы Лев Маневич под именем полковника Старостина содержался в лагерях Маутхаузен, Мельк и Эбензее. Уже будучи тяжело больным,  проявил большую силу воли и мужество, став в концлагере одним из руководителей сопротивления. Когда перед отступлением фашистов узникам приказали спуститься в шахту, он вышел из строя и на разных языках предупредил товарищей, что их там хотят уничтожить. Люди не пошли и остались живы. Он спас 16 тысяч человек.

Эбензее был освобожден 6 мая 1945 года американскими войсками, но всего через несколько дней после этого  Лев Маневич умер от туберкулеза. Его последними словами были: «Передайте в Москву, я – «Этьен».
Американцы похоронили «полковника Старостина» с воинскими почестями. Через несколько лет его прах перенесли на кладбище святого Мартина в городе Линце. Семья от товарища по лагерю наконец узнала о последних годах жизни Льва Ефимовича. Его жена работала в разведуправлении, получила звание подполковника. Дочь унаследовала способность отца к языкам, служила в военном ведомстве, также получила звание подполковника.

Татьяна Львовна Попова-Маневич вспоминает, как в феврале  1965 года к ним приехал корреспондент газеты «Звезда» и много расспрашивал о Льве Ефимовиче. На их вопрос о причине интереса, он сообщил о присвоении звания Героя Советского Союза Льву Маневичу посмертно. В Кремле золотую звезду героя жене и дочери вручил председатель президиума Верховного Совета СССР Анастас Микоян.

На памятнике тогда написали настоящее имя героя, родные побывали на его могиле. В Чаусах в его честь назвали улицу, на Аллее героев в городском парке установлена именная стела. Лев Ефимович Маневич не воевал на полях сражений, но немало сделал для победы над фашизмом, для своей Родины. Он был удивительно человечным даже в ужасающих условиях заключения и концлагерей. Все, кому посчастливилось узнать нашего знаменитого земляка, единодушно отмечают, что таким гражданином страна должна гордиться. Мы безмерно уважаем и помним….

Директор Чаусского районного историко-краеведческого музея Инна Казакова отмечает:

– За выдающиеся успехи в разведывательной деятельности Льва Ефимовича Маневича называли «Белорусский Штирлиц», «Белорусский Зорге»… Писатель Евгений Воробьев в своей книге «Земля, до востребования» увлекательно рассказал  читателям о яркой личности нашего земляка, был снят одноименный кинофильм, который посмотрели миллионы советских людей. Название взято из автобиографии Льва Ефимовича, у которого отец перед очередным отъездом  поинтересовался, на какой адрес ему писать. А сын ответил: «Мой адрес постоянный – Земля, до востребования». И действительно, его деятельность помогла не только миллионам советских людей, но и гражданам других стран. Вклад в Победу над фашизмом Льва Ефимовича Маневича неоценим. Он удостоен звания Героя Советского Союза посмертно. Я считаю это восстановлением исторической справедливости. Подвиг не меркнет с десятилетиями. Мы гордимся, что выдающийся разведчик родился именно на чаусской земле.